«Выходящий за рамки эгоцентризм спортивного директора Туна Гербандса стал причиной распада команды DSB.» - К такому заключению пришёл после анализа ситуации тренер Яна Босса, Тома Принсена и Стефана Грутиса Коста Полтаветц.
По пути на этап Кубка Мира в Колальбо Ян Босс получил сообщение о том, что в предолимпийский сезон у него не будет контракта. Несколькими днями раньше, перед Чемпионатом мира в Хамаре Том Гербрандс подкинул несколько заявлений для представителей прессы. Эти заявления сделали перспективы Тома Принсена и его тренера весьма неопределёнными.
«У меня есть очень интересное заявление, но я отложу его до окончания Чемпионата мира.»
Не нужно быть экспертом, чтобы понять, что комментарий Гербрандса напрямую связан с распадом команды. Годом раньше Гербрандс заявил о разрыве контракта с Крамер и Де Лоор, это произошло прямо перед финалом Кубка мира в Хренвене. Это случилось за неделю до Чемпионата мира по отдельным дистанциям, где Де Лоор стала четвёртой на 1500м.
Вероятно, что он не сделал выводов из критических заметок в его адрес, хотя понятно, что спортивный директор просто не имеет права так поступать со спортсменами. Гербрандс неоднократно говорил, что за неделю до стартов в Хамаре он осознал, что команду ждёт распад, но при этом не чувствовал никакой вины за собой. Он объявил об этом сразу после соревнований в Хамаре.
«Собравшись вместе, мы приняли решение о расформировании команды, по этому мы объявили об этом только после Чемпионата. К тому же Принсен первым объявил, что хочет покинуть наши ряды и уйти в TVM, так что мне не понятны его претензии. Я соглашусь лишь с тем, что такой оборот событий принёс проблемы Босу, ведь у него сезон ещё не завершился.»
Кроме того, пресса должна сконцентрировать своё внимание на событиях последнего уик-энда, ведь политика не должна занимать главенствующее место.
Имея возможность наконец-то говорить открыто, Полтаветц проанализировал свою работу на протяжении 2-х с половиной лет в DSB. Он до сих пор благодарен спонсору DSB и её владельцу – Дирку Шерингаму, за возможность приобретать опыт на базе команды. Но ничего положительного о Гербрандсе он сказать не может. Полтаветц считает, что распад команды был абсолютно закономерен и то, что это случилось до Игр в Турине скорее хорошо, чем плохо.
«У нас была новая стратегия, цель которой нужно было достигнуть в 2006 году. Но на деле достижение этой цели было не в наших силах. Нельзя сказать, что результаты, показанные командой и тренерским штабом, не впечатляли, но всё гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Все члены команды имели огромный потенциал, что должно было обязательно привести к общему улучшению результатов. Но то была наша внутренняя жизнь, а ситуация снаружи имела свою историю, тесно связанную с именами нашего административного состава. Ситуация внутри коллектива создавалась усилиями его членов, тогда как рациональное управление командой попросту отсутствовало, и это приобретало всё большее значение – со временем даже спортивные результаты отошли на второй план. Вместо того, чтобы сделать определённые выводы из ситуации, организационные моменты при подготовке постоянно игнорировались, хотя всякая мелочь имеет для подготовки спортсмена огромное значение, являясь одной из составляющих успеха.
Всё это и послужило причиной для развала команды. Проще говоря – уровень и честность в общении оставляли желать лучшего. Люди, которые общались с менеджментом не получали от управленцев никакой поддержки. Обо всех событиях, происходящих вокруг, мы узнавали либо из прессы, либо от посторонних людей. Ситуация обострилась, когда наши спринтеры включая Боса, Грутиса, Бруше и Де Кёниха, не оправдали ожиданий на внутриголландских соревнованиях. Как директор, каждый мог сказать «мальчики, вы допустили грубые ошибки. К какому-же решению мы можем придти вместе?» Я несколько раз за летний период обращал внимание на недочёты и обращался к Гербрандсу с просьбой принять какие-либо меры по урегулированию внутрикомандных отношений. Я просил его «Тун, пожалуйста, сделай что-нибудь, чтобы мы смогли убедиться в том. Что наша команда и дальше будет существовать как единый коллектив, что не будет никакого деления между спринтерами и многоборцами.» Но в ответ на мои просьбы не было ничего предпринято. Создавалась видимость действий и только. Так продолжалось в июне, июле, августе и сентябре. По этому октябрьский провал наших спринтеров был результатом бездействия Гербрандса. По сути, это не так драматично, ведь каждая команда переживает тяжёлые периоды, связанные с разногласиями в коллективе. Так было с TVM и со «Spaarselect». Но если ты направляешь все силы на урегулирование ситуации, то всегда есть надежда на успех, но в нашем случае этого не было.»
«Ну, что же, что случилось, то случилось – Тун Гербрандс был капитаном всей команды DSB. Гербрандс привлекал к себе всеобщее внимание, вместо того, чтобы направлять его на 2-3 первоклассных спортсменов из нашей команды. Ведь кроме достижений Тома Принсена и участия в Кубке мира Боса у нас ничего не было в активе. Я мог бы что-то изменить, например, объединив спортсменов в единый коллектив, организовав совместный тренировочный процесс, но при взгляде на стиль общения Гербрандса со спортсменами, я понимал, что в этом нет никакого смысла. Я никогда не мог получить сколько-нибудь вразумительных объяснений от Туна.
Внезапно стали распространяться слухи о том, что TVM предпринимает попытки заполучить в свои ряды Принсена, с целью сделать его лицом команды. Но в тайне от нас Тун начал распространять информацию о том, что DSB продолжит существование. Не раньше чем в ноябре другие команды стали проявлять интерес к нашим конькобежцам, а в конце декабря Тун приостановил действие контрактного соглашения. И об этом я узнал от спортсменов, а не от него самого. На моих глазах происходили и другие интересные события, хотя бы уже упомянутое выше проявление интереса TVM к Принсену. Наш генеральный спонсор – мистер Шеринга, думал о принятии принципиального решения о продолжении сотрудничества с нами. Гербрандс делал попытки прояснить ситуацию, однако до меня достоверные сведения никогда не доходили.
В Хамаре на ЧМ по многобрью о предстоящем распаде DSB, кроме меня. Мало того, но и скандальное интервью, данное им за неделю до Чемпионата, он не захотел обсуждать ни с кем из нас, несмотря на то, что нанёс им определённый удар по психологии команды. Согласитесь, что непосредственно перед важными стартами нельзя так поступать с людьми, но, похоже, что для него все люди, кроме него самого не более, чем игрушки.»
Можно поставить вопрос так: делал ли Тун Гербрандс что-то в интересах команды. Вначале своего пути команда не испытывала необходимости в спортивном директоре, но со временем на эту должность был приглашён Гербрандс, ведь о серьёзной команде необходимо заботиться и держать её под контролем.
«Тун пришёл в мир конькобежного спорта без какого-либо понимания специфики данного вида. Его познания в коньках ограничивались телетрансляциями. По этому он был одержим поиском своего собственного пути в конькобежном менеджменте, не принимая в расчёт опыт коллег. Вместо того, чтобы быть постоянно внутри команды, покровительствуя ей, он всегда сохранял дистанцию в общении со спортсменами, примерно равную расстоянию от Юпитера до Земли. К тому же и от конькобежного спорта его отделяла дистанция сравнимая с марафонской. Он был равнодушен к проблемам коллектива, однако кроме чисто делового подхода, в работе с командой огромную роль играют человеческие отношения и любовь к спорту. Ведь люди всегда остаются людьми, и руководитель всегда должен быть в состоянии разглядеть индивидуальность каждого, тем более, что спортсмены-конькобежцы высокого класса все по своему уникальны и имеют отличия от представителей других видов спорта. Уважение к личности у конькобежцев выходит на первый план, но Туна эта сторона дела никогда не интересовала, и я не уверен, что он сможет изменить свой подход в дальнейшем. Изменения любого рода всегда являются осознанными для каждого человека и исходят изнутри. Никто не сможет вас изменить со стороны.
Но Тун не является профессионалом в данном роде деятельности. Хотя я, конечно, желаю ему успехов. Сейчас он работает с голландским футбольным клубом а там идут успешно, но ведь и в совместной работе Туна с нами всё тоже начиналось хорошо.»
Полтаветц не испытывает сожаления о двух годах, проведённых в DSB. «Я до сих пор благодарен Дирку Шеринге за его решение продолжать сотрудничество с нами после ОИ в Солт-Лейк Сити. За предоставленную возможность совершенствовать свои профессиональные качества и завоевать авторитет в конькобежном мире.» При этом Коста не отрицает того, что тоже неоднократно допускал просчёты. «Возможно, я проявил недостаточную твёрдость в данной ситуации и был слишком доверчив. Я должен был попытаться изменить ситуацию на том этапе, когда противоречия только зарождались, но я сделал это слишком поздно. Уверен, что план работы DSB имеет право на жизнь. И хотя я не достаточно разбираюсь в финансовой ситуации, думаю, что команда будет удачным долгосрочным инвестиционным проектом. Но при этом три подающих надежды голландца свободны в своём решении покинуть команду без денежных компенсаций. Какой банк в мире может дать кредит без предоставления взамен обязательства, что вложения обернуться прибылью. По-моему, это было очень странно, что спортсмены получили долгосрочные контракты, в которых не была оговорена выплата отступных при переходе в другую команду.»
«Существенная составляющая успешной работы любой профессиональной команды – рыночная стратегия. Этого компонента DSB также не хватало. Моя цель заключалась в том, чтобы поднять конькобежцев из национальной юниорской сборной до мирового уровня. Этому должно было содействовать привлечение в команду таких мастеров, как Ян Бос. Эта задача должна была бы быть неразрывно связана с общей рыночной стратегией команды, однако этого не было. Увы, поднятие собственного имиджа было для Гербрандса главной задачей и, в конце концов, он стал главным героем во всей этой истории, превознеся собственное Я над интересами команды. Я никогда не интересовался его прошлым. Возможно, где-то ему следовало остановиться и внести какие-то корректировки в свою деятельность. Мы с ним родились и выросли в разных странах, но при любом менталитете существуют определённые сходства в подходах к различным ситуациям. Но его способ общения с нами оставлял желать лучшего. Если бы он прямо сказал: «Ян, Коста, вы вылетаете из команды и ищите работу», - всё было бы в порядке. Меня бы это не испугало. Я уверен, что нашёл бы для себя новое место. С нами просто необходимо было поступить по честному.
В то время, как Босс и Принсен были на пути в Колальбо, состоялась уже упомянутая конференция. Нас попросили, а проще говоря, приказали не подходить к телефону. На конференции присутствовали Грутис, Олд Хойвель и Де Конинх. А высококлассные конькобежцы не были на неё приглашены. Я поинтересовался, что же предпринимает Тун для того, чтобы сохранить состав команды. В нашей команде была нулевая оценка конькобежцев. Но мы также дали оценку работе Туна. Одним словом команда распалась без объяснения подробностей. В декабре я спросил Туна, могу ли я лично поговорить с генеральным спонсором, но получил отказ. Уже тогда необходимо было внести полную ясность в процессы происходящие в команде, поскольку стиль руководства Гербрандса напоминал мне политику Кремля в Москве 20-30 летней давности.
«После Чемпионата Голландии по спринту Тун был в ярости. Я хотел организовать тренировочный сбор для Боса, с целью обретения им оптимальной формы, но к тому времени все контакты с Шрингой были прерваны. После этого Туну стало понятно, что команда обречена на гибель. Вскоре Ян вернул себе утраченные позиции, показав ряд высоких результатов в Колальбо и Инцеле. Принимая во внимание данный факт, я лично хотел встретиться и поговорить с Шрингой, ведь с ним у нас никогда не было проблем – наши проблемы касались только административного состава команды. Вся администрация должна была подчиняться главному управляющему, но этого не происходило. Некоторые члены администрации позволяли себе критические высказывания в наш адрес в связи с тем, что спортсмены не показывали ожидаемых результатов, но даже при этом серьёзных конфликтов удавалось избежать. Бос и Йероен Оттер иногда испытывали некоторые проблемы во взаимоотношениях, но никогда это не становилось проблемой для всей команды. Они оба вели себя очень достойно. Ян много извлёк из опыта своих прошлых конфликтов, и, при этом, безусловно, вырос как личность.
Гербрандс же выслал Оттера прочь, но у него были определённые задатки для высоких результатов. Мы должны были обсудить, кто же станет лидером в команде, но Тун ничего не сделал для этого. В конце сезона за неделю до стартов в Хамаре, я готовил команду, прекрасно осознавая, что один из лидеров уйдёт в TVM, а другой в DPA. Возможно, я буду работать с ними в следующем году, а возможно и нет. Мне не просто было продолжать тренировки с Томом и Жаком, зная, что в следующем году они будут нашими прямыми конкурентами.
Коста Полтавец также ссылается на Чемпионат мира в Хамаре. «TVM на тот момент имела в своих рядах Карла Верайна и Йохема Ютдехааге, «Sponsorloterij» - Тюйтерта, DSB – Пренсена. Тогда все говорили, что Том вскоре перейдёт в TVM. Эта ситуация – очень сложна для тренера, мне казалось, что история повторяется, ведь меньше года назад перед финалом Кубка Мира в Херенвене и за неделю до ЧМ по отдельным дистанциям DSB заявила, что расторгает контракт с Барбарой де Лоор и Витеке Крамер, а также с их тренером Сейте ван дер Ленде. По этому поводу много было сказано: «Это их стиль работы,» - говорит Полтавец. «Я могу рассказать вам в деталях, как всё произошло. За день до Кубка Мира Ероен и Ян должны были явиться к Гербрандсу на встречу. Когда мы пришли – Сейте ещё не было. Гербрандс поинтересовался нашим мнением по поводу женской команды. Мы сказали, что не можем сказать что-либо определённое – ведь сезон ещё не закончен. И даже если не всё идёт по плану, то у Витеке и Барбары на это есть причины медицинского характера. Таким образом, мы просто обрисовали ситуацию. На следующий день Ероен был в Херенвене, а мне нужно было ехать в Гронинген. По пути туду я впервые встретился с Ероеном в отеле «Де Хейде». Физио Ёхан Метхорст вдруг сказал мне: «Посмотри, что написано в бегущей строке новостей!» Там я увидел, что DSB решила аннулировать женскую команду, якобы с согласия тренеров. Через полчаса Сейти позвал нас – он был очень рассержен: « С нами даже не посоветовались!» Это меня очень удивило. Ведь с нами просто обсудили ситуацию! Но, видно таков стиль ведения дел Гербрандса.»
Нам также удалось узнать мнение мистера Гербрандса по этому вопросу. На прямой вопрос: любит ли он конькобежный спорт? Он отреагировал презрительной усмешкой. Он сказал, что сделал всё, чтобы сохранить команду, но у него просто не было выбора.
«У всех конькобежцев были контракты до Олимпийских Игр. У этой истории есть как бы три стороны: спортивная, коммерческая и юридическая. Первый аспект довольно сложен и запутан: я могу привлечь человека к суду за невыполнение контрактных обязательств, но если он решил, что покидает команду, то изменить что-либо в его сознании я не в силах. У всех спортсменов есть индивидуальные причины того или иного поступка, но я не могу всё менять по их желанию.
Коммерческий аспект проблемы тоже весьма интересен: конькобежцы только начали показывать достойные результаты.
С юридической стороной всё в порядке – закон на моей стороне, но я не думаю, что обращение в суд благоприятно скажется на имидже конькобежного спорта. Мы – работодатели с фантастическими возможностями, и хотим для спорта только блага, плюс хотим заработать доброе имя.»
По словам Гербрандса, ещё за неделю до начала Чемпионата Мира осознал, что команда прекратит существование: сразу три спортсмена изъявили желание уйти – один сделал это за две недели до Хамара, другой за три, а третий за неделю до соревнований сказал, что хочет перемен. Я виню во всём этом голландскую прессу, которая заняла свою позицию, не разобравшись в ситуации до конца – никто не обрисовывает общую картину происходящего, никто толком не поинтересовался, чем руководствовались в своём решении спортсмены.»
Когда мы сделали предположение о том, что он наверняка предвидел подобный поворот событий – Гербрандс с нами не согласился. «Это вздор! Мы все вместе приняли решение не выносить сор из избы, и если вы слышите различные точки зрения на этот счёт вам бы следовало выбрать из них единственно верную. Я например единственный более или менее объективный взгляд на проблему обнаружил в «Sportweek».
Нужно заметить, что некоторые голландские газеты опубликовали ряд аналитических статей на эту тему, тогда как в «Sportweek» появилось лишь интервью с Туном Гербрандсом, в котором он высказал свой взгляд.
Гербрандс постоянно подчёркивает, что DSB была хорошим работодателем. «Мы позволили покинуть наши ряды лишь тем спортсменам, которые сами изъявили это желание. Все остальные имели на руках контракты, действие которых подходило к концу в как раз во время описываемых событий. Единственный спортсмен, который имел долгосрочное соглашение – Грутис. В будущем году сфера моих интересов будет по всему миру. Ведь мы имеем контракты с Хедриком, Девис, Смит, Грутисом и Ван Гуузен, плюс конькобежцы из России Лобков, Лаленков, Скобрев и Шпель будут носить на своей форме наш логотип. Также как и сборная Финляндии.»
Я также спросила – правильно ли было делать заявления, подобные вышерассмотренным перед такими серьёзными стартами. Это вывело Гербрандса из себя.
«Нам не чего скрывать – Том Принсен был одним из первых, кто внёс раздор в команду. Кроме того, мы не говорили, что команда прекращает существовать. Это решение не было принято даже на нашей встрече со спортсменами. Если вы плохо информированы, или если вы напишите хотя бы фразу, указывающую на то, что не доверяете мне, я вынужден буду прекратить все контакты сразу. А если целиком доверяете моим словам, и имеете честные намерения, то скажите об этом сейчас.»
Я сказала ему, что мои намерения честны, но с отношением к его словам мне ещё надо определиться.
«Если вы мне не доверяете – наш разговор окончен. До свиданья!»
Йероен Оттен, не имеющий на данный момент никакого отношения к конькам, изучающий юриспруденцию, узнав о подобном поведении Гербрандса, сказал мне, что я задавала совершенно правильные вопросы.
«Я всегда чувствовал, что Гербрандс постоянно проводит параллели между футболом и конькобежным спортом. Поскольку по настоящему ему интересна только работа в футбольной команде. Меня всегда терзали смутные сомнения насчёт его благих намерений относительно конькобежной команды, мне были непонятны его цели. По сути конькобежцы как правило не чувствовали никакой поддержки со стороны менеджмента. Мало того, что пожелания спортсменов были удовлетворены по прошествии достаточно долгого времени, но и доверие менеджмента к спортсменам было сведено к минимуму. Неудивительно, что спортсмены чувствовали себя неудовлетворёнными и искали лучших условий в другой команде. Когда Кит Карпентер присоединился к DSB, он был удивлён тем, что она считается профессиональной командой. Некоторые дела решаются довольно долго и мне интересно, принято ли какое-либо решение по контракту Кита в данный момент. Подобные проблемы возникли также и у Павла Абраткевича. Это разочаровало и расстроило всех конькобежцев, так что когда DSB фактически распалась, многие испытали облегчение. Среди пожеланий спортсменов, которые не были серьёзно восприняты, было экипировка команды в комбенизоны «Nike’s Swift», ведь все голландские профессиональные команды имеют их в своём арсенале, но DSB не сочля нужным их приобрести несмотря на полтора года просьб. Я согласен с тем, что отреагируй Гербрандс вовремя, дела обстояли бы куда лучше. Одной из основных ошибок было то, что произошло разделение команды на спринтеров и многоборцев. Коста и я удачно дополняли друг друга.»
По поводу ситуации с Витеке и Барбарой: «Гербрандс лишь спросил у нас -- есть ли у них шансы ввыиграть Олимпийскую медаль, и мы не знали, что на это ответить. Этот вопрос надо было задавать не нам, но почему то, Сейте не пригласили на эту встречу. Самое ужасное то, что в новостях после описания событий мы прочитали, что решение о роспуске женской части команды было принято «после тренерского совета».
Принсен говорит, что причина, по которой он покинул DSB в неспособности привлечь в свои ряды многоборцев высокого класса.
«Гербрандс ничего не сделал, чтобы удержать меня, хотя прекрасно понимал причину моего ухода.» - говорит Том. Но в то же время он говорит, что заявления Гербрандса в прессе никак на него не повлияло. «Ведь, если вы профессиональный спортсмен, то дела такого рода просто обязаны держать под контролем. И это событие не застало меня врасплох.»
Он также заметил, что для тренеров, которые плотнее контактируют с административными работниками, типа Гербрандса, возможно это стало серьёзным ударом.
«Кроме того, DSB была моей первой профессиональной командой и вопросами об её истинном профессионализме я никогда не задавался.»
Этим летом Босс сконцентрировался на подготовке к велогонкам на треке. Вместе со своим братом Тео и Тьюном Молдером он завоевал серебряную медаль в спринтерской дисциплине на Кубке мира в Манчестере. Ян обладает высокой стартовой скоростью. Его задача – разгон на первом круге. В прошлом году часто можно было услышать мнение, что занятия велоспортом мешают конькобежной карьере Яна.
«На сегодняшний день подход Яна довольно таки верен», -- говорит Полтавец. В конце марта я отправился на велотрек в Алкмар на беседу с тренерами Яна по велоспорту – Питером Питерсом и Бассом Де Бевером. И с самим Яном. Мы обсудили, как сможем сочетать велотрековые тренировки с моими тренировками конькобежной направленности. В прошлые два года мы не делали этого. И хотя подобные планы у нас были, но они были далеки от реализации. Сейчас мы обменялись мыслями для разработки плана. Занятия велоспортом не исключают поездки Яна на летний тренировочный сбор, если нам удастся найти нового спонсора. До конца мая Ян полностью сконцентрируется на треке, затем примет участие в Чемпионате мира в Мельбурне.
В 2002 году я хотел принимать участие в его велосипедных тренировках, но у нас была очень большая команда – 14 конькобежцев и 3 тренера, так что моя занятость не позволила мне сделать это. Большинство наших спортсменов были юниорами, кроме Абраткевича и Босса. Но проблема была не в том, что он совмещал конькобежный и велоспорт, а в том, что тренировки не были однонаправленными, отсутствовал общий план подготовки. Сочетать велоспорт и коньки вполне возможно, ведь энергетическая нагрузка вполне сопоставима, и в работу вовлечены одни и те же мышцы.
Те мероприятия, которые Ян проводит с целью восстановления после конькобежных тренировок, не изменяет общую структуру его подготовки, поскольку характер воздействия одинаков. В прошлом году он наработал кое-что на коньках, но не находил применения этому в велоспорте. Это случалось несколько раз, и всё потому, что общее направление тренировок было утеряно. И мне хотелось бы быть уверенным в том, что этого не случится впредь. Ян также пытается вникнуть в тренировочный процесс, ведь для успешного решения поставленных задач это очень важно – если спортсмен находит полное взаимопонимание с тренером, то работа идёт гораздо плодотворнее. Лично я всегда старался донести до спортсмена суть того, чем он занимается.
Вильем Босс – старший брат Яна, вместе с Орландо ван ден Бошем в данный момент стараются найти для Яна нового спонсора. И мне бы очень хотелось продолжить работу со Стефано Грутисом и Боссом. Стефан является одним из самых перспективных спортсменов для выступлений на 1500м. И верю, что при правильном подходе к подготовке он может доставить Веннемарсу и Тюйтерту очень большие проблемы. Сейчас он тренируется вместе с Боссом.
Если же обстоятельства сложатся так, что мне не придётся работать с этими спортсменами, у меня есть другие варианты – например в шорт-треке с KNSB (но этого варианта у Полтавеца больше нет – он посчитал, что бюджет, который KNSB готова была утвердить для подготовки шорт-трековиков недостаточным и отказался от сотрудничества.) Но на данный момент моя главная мечта – подготовить моих ребят как можно лучше к ОИ. Я знаю этих спортсменов, знаю их потенциал, и уверен, что однажды два Олимпийских золота станут для Яна реальностью.»
Iren Postma, «Speedskating World», April/May/June, 2003-2004.
Перевод: Юлия Верескун